Российский суперкар «Волк»: что сейчас происходит с проектом

Летом 2015 года известный российский конструктор и автоспортивный промоутер Игорь Ермилин объявил о том, что работает над проектом суперкара «Волк». Конкретики тогда озвучивали мало: показали очень впечатляющие эскизы, назначили в конкуренты Koenigsegg и обозначили цену в 1-2 млн евро. Прошло почти два года, но новостей не слышно. Мы решили уточнить все, получив информацию «из первых уст». Кстати, это уже третья часть большого интервью с Игорем Ермилиным: в первой мы вспоминали успехи и неудачи Lada Revolution и других гоночных серий, а во второй — разбирались в причинах провала проекта Marussia, где Игорь также участвовал как конструктор.

К: Удалось ли найти инвестора для «Волка»? В какой стадии находится проект?

И.Е.: Проект все еще в стадии поиска инвестора. Возможно, сейчас не лучшие времена. Но мое мнение таково, что начинать нужно именно сейчас, чтобы к моменту наступления благополучия в экономике иметь готовый продукт.

К: Можете ли вы раскрыть хотя бы какие-то технические подробности «Волка»? В чем уникальность его конструкции, какой планировалось (или планируется) поставить мотор, трансмиссию? Конструкция подвески? Конструкция кузова?

И.Е.: «Волк» — это эксклюзив, несколько экземпляров в год с индивидуальными моментами для каждого владельца. Техническими деталями сейчас никого не удивить, лозунг «быстрее, выше, сильнее» загоняет производителя в тупик. Всегда появится кто-то быстрее, выше, сильнее (читайте Киплинга). У него должна быть своя «львица».

К: В числе потенциальных конкурентов «Волка» вы назвали Koenigsegg и Pagani, но ведь количество производителей мелкосерийных и штучных машин стоимостью в сотни тысяч или миллионы евро — куда больше. Rezvani, Keating, McLaren, Artega, Savage Rivale… Каждый производитель старается найти свою узкую нишу, придать машинам уникальные качества, «фишку». Почему покупатели в мире должны выбрать «Волка», а не что-то еще?

И.Е.: Девиз Koenigsegg – «самый быстрый серийный автомобиль», и как оправдание — несколько миллионов евро за штуку, постоянно играет с ним злую шутку. Но регулярно появляются американские Saleen или Venturi за 2-3 сотни тысяч долларов, которые оказываются еще быстрее, и нужно судорожно добавлять десятки или сотни лошадиных сил, чтобы оправдать свой девиз. Pagani – да, Pagani – это искусство. Остальные без эмоций.

«Волк» — благородный классический дизайн без «изысков», дружелюбный к владельцу, технического исполнения как швейцарский хронограф, мощность (как в свое время у Роллс-Ройс) — достаточная, скорость — достаточная. Ловля «блох» при разгоне до 100 не имеет значения.

К: Не понаслышке зная о неудачах Маруси, что можно сделать для того, чтобы такая же судьба не постигла «Волка»?

И.Е.: Выверенный менеджмент и концентрация на конкретной задаче.

К: Планируете ли Вы вывести «Волка» на трассы международных гоночных серий?

И.Е.: На удивление (для самого себя), я не вижу его на трассе. Он слишком благороден. Возможно, при удачном развитии проекта. Для клубных клиентов будет доступна трековая версия, но она будет существенно отличаться от прародителя.

Российский конструктор создал суперкар стоимостью 2 миллиона евро

Главный конструктор, организатор гонок и советник президента Российской автомобильной федерации (РАФ) Игорь Ермилин эксклюзивно для LifeNews показал свой концепт совершенно нового суперкара.

— Мой новый проект — это машина совершенно другого уровня, — рассказал Ермилин. — Она более уникальная и дорогая чем те, что я делал ранее. Это будут штучные машины, которые планируем выпускать не более двух десятков в год. Стоит отметить, что это абсолютно ручная работа. Очень совершенный, быстрый, красивый, комфортный автомобиль.

«Волк» — двухместная машина для дорог общего пользования. Конструктор уверен, что такое имя автомобиля создает определенный образ. Ведь еще с древних времен волк был рядом с людьми. Это отражено и в дизайне машины: современный классический и сдержанный стиль. Пока машина представлена в черном и темно-бордовом цвете. Цена такого автомобиля составит от одного до двух миллионов евро.

— Машина штучная, и у каждого заказчика может быть свой вариант двигателя, начиная от большого 6-литрового американского мотора, европейского мотора в районе 5 литров и гибридной установки, условно как у «Формулы-1», можем устанавливать 1,5-литровый двигатель. Кроме того, суперкар может иметь и электромотор с конденсаторами… То есть по желанию заказчика мы можем придать машине любые технические характеристики. Экстерьер машины при этом остается неизменным, — сказал конструктор.

Новый спортивный суперкар планируют выпустить в свет через полтора года. Основная проблема сейчас заключается в поиске инвесторов.

— Спортивный автомобиль — продукт высокомаржинальный, но очень нишевый и не приносит таких больших прибылей, как в крупных добывающих или девелоперских проектах. Его производство — это малый бизнес, который в России сейчас фактически не развит. Мы надеемся найти средства для этого проекта, и спорткаром такого уровня будет гордиться Россия, — подытожил Ермилин.

что сейчас происходит с проектом

К: Удалось ли найти инвестора для «Волка»? В какой стадии находится проект?

И.Е.: Проект все еще в стадии поиска инвестора. Возможно, сейчас не лучшие времена. Но мое мнение таково, что начинать нужно именно сейчас, чтобы к моменту наступления благополучия в экономике иметь готовый продукт.

К: Можете ли вы раскрыть хотя бы какие-то технические подробности «Волка»? В чем уникальность его конструкции, какой планировалось (или планируется) поставить мотор, трансмиссию? Конструкция подвески? Конструкция кузова?

И.Е.: «Волк» — это эксклюзив, несколько экземпляров в год с индивидуальными моментами для каждого владельца. Техническими деталями сейчас никого не удивить, лозунг «быстрее, выше, сильнее» загоняет производителя в тупик. Всегда появится кто-то быстрее, выше, сильнее (читайте Киплинга). У него должна быть своя «львица».

К: В числе потенциальных конкурентов «Волка» вы назвали Koenigsegg и Pagani, но ведь количество производителей мелкосерийных и штучных машин стоимостью в сотни тысяч или миллионы евро — куда больше. Rezvani, Keating, McLaren, Artega, Savage Rivale… Каждый производитель старается найти свою узкую нишу, придать машинам уникальные качества, «фишку». Почему покупатели в мире должны выбрать «Волка», а не что-то еще?

И.Е.: Девиз Koenigsegg – «самый быстрый серийный автомобиль», и как оправдание — несколько миллионов евро за штуку, постоянно играет с ним злую шутку. Но регулярно появляются американские Saleen или Venturi за 2-3 сотни тысяч долларов, которые оказываются еще быстрее, и нужно судорожно добавлять десятки или сотни лошадиных сил, чтобы оправдать свой девиз. Pagani – да, Pagani – это искусство. Остальные без эмоций.

«ВОЛК» — БЛАГОРОДНЫЙ КЛАССИЧЕСКИЙ ДИЗАЙН БЕЗ «ИЗЫСКОВ», ДРУЖЕЛЮБНЫЙ К ВЛАДЕЛЬЦУ, ТЕХНИЧЕСКОГО ИСПОЛНЕНИЯ КАК ШВЕЙЦАРСКИЙ ХРОНОГРАФ, МОЩНОСТЬ (КАК В СВОЕ ВРЕМЯ У РОЛЛС-РОЙС) — ДОСТАТОЧНАЯ, СКОРОСТЬ — ДОСТАТОЧНАЯ. ЛОВЛЯ «БЛОХ» ПРИ РАЗГОНЕ ДО 100 НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ.

К: Не понаслышке зная о неудачах Маруси, что можно сделать для того, чтобы такая же судьба не постигла «Волка»?

И.Е.: Выверенный менеджмент и концентрация на конкретной задаче.

К: Планируете ли Вы вывести «Волка» на трассы международных гоночных серий?

И.Е.: На удивление (для самого себя), я не вижу его на трассе. Он слишком благороден. Возможно, при удачном развитии проекта. Для клубных клиентов будет доступна трековая версия, но она будет существенно отличаться от прародителя.

источник

«Спорткаром такого уровня будет гордиться Россия» | Статьи

Главный конструктор, организатор гонок и советник президента Российской автомобильной федерации (РАФ) Игорь Ермилин специально для «Известий» впервые рассказал о своем новом спортивном автомобиле, его уникальности и проблемах инвестирования. 

— Расскажите подробнее о суперкаре, который вы разработали. 

— Мой новый проект — это машина совершенно другого уровня. Если Marussia В1 выпускалась сотнями автомобилей в год, то этот проект предполагает машину более уникальную и дорогую. Планируемая цена для этого спорткара — от €1 млн до €2 млн. Это будут штучные машины, которые планируем выпускать не более двух десятков в год. Моя новая машина — это абсолютно ручная работа. Очень совершенный, быстрый, красивый, комфортный автомобиль.

— Чем еще удивительна эта машина? Насколько она скоростная? 

— Сегодня удивить скоростными характеристиками достаточно сложно. Как идея этот автомобиль в первую очередь возник из желания создать успешный бренд, который смог бы обрести реальную клиентуру и закрепиться на рынке. Поэтому до того, как начался разговор о цифрах, появились самые первые картинки, был разработан сценарий, легенда, образ, который должен вызвать простое желание — обладать. Образ, который был бы привлекательным уже сам по себе. Найденный образ включает в себя не только саму машину и ее потребительские качества, но и то, что создает оболочку вокруг (инфраструктура, сопутствующие продвижению товары и мероприятия), всё то, что увеличивает массу бренда. Таким образом, это не просто то, что человек может поставить в гараж, а то, во что можно «поиграть», то, что дает совсем новые эмоции не только от прямого использования, но и от приобщения к этому. Сам автомобиль — лишь ключ к двери, за которой то, что не предлагал еще никто из игроков на рынке.

— А из отечественных и иностранных специалистов кто-то может составить вам конкуренцию?

— Наверняка где-то такой неизвестный молодой человек существует. Но здесь очень важно соединить всё вместе: ресурсы, опыт, известность, репутацию, команду и т.д. Это складывается годами и достаточно тяжело. С этой точки зрения пока у проекта конкурентов нет. Есть компания Koenigsegg с концепцией «самый быстрый серийный автомобиль». Собственно, эта машина является и единственным потенциальным конкурентом. И они всё время попадают в тупик, потому что они создали быструю машину и установили рекорд скорости, но через некоторое время другие машины поехали еще быстрее. Это те излишки, которые делают машину, конечно, уникальной с одной стороны, но ненужной с точки зрения ее применения. Машина должна быть очень комфортная, а абсолютная мощность уже неинтересна. Сейчас становится важным ездить на автомобилях столько, сколько вам хочется. В этом плане мой будущий проект — не автомобиль выходного дня, как Ferrari. Это машина, которой вы можете пользоваться каждый день. Она комфортна, но при этом обладает характеристиками спорткара, то есть быстрая и динамичная. Koenigsegg  и Pagani хорошо использовать раз в неделю, а чаще — уже некомфортно.

— Новый спорткар может быть предназначен для участия в «Формуле-1»?

— Для того чтобы участвовать в «Формуле-1», нужно заявить целиком команду и быть принятым в чемпионат. Собственно, сейчас это нереально по двум причинам: нужно заявиться, а это целая процедура доказывания состоятельности, и вторая — это сумасшедшие расходы, которые на сегодняшний день никем не предусмотрены. В моем случае достаточно важно, чтобы расходы на проект не были заоблачными. Надо сделать этот проект окупаемым. Хотя это не сама цель работы. Для меня это некая реализация своих мечтаний и самовыражение. Я не воспринимаю это как бизнес с точки зрения зарабатывания денег. Кстати, Koenigsegg и Pagani как машины той ниши, в которую хотелось бы попасть, тоже не связаны с бизнесом. Для владельца и одной машины, и другой — это развлечение для души, которое, в свою очередь, уже приносит деньги. Но стоит понимать, что это не те доходы, как в какой-нибудь крупной автомобильной компании, которая собирает миллионы долларов в виде прибыли при выпуске большого количества машин. Наш случай — это штучные машины, которые мы создаем с душой.

— То, что для души, это понятно. Но разве вам не хочется, чтобы машина участвовала в серьезных гоночных соревнованиях? 

— Это абсолютно другая машина. Новый суперкар — это двухместная машина для дорог общего пользования. Чтобы ездить на ней, вы должны получить номерные знаки и документацию. А для «Формулы-1» у меня заготовлен самостоятельный проект, который значительно дороже, чем проект по созданию суперкара, который мы с вами обсуждаем. И там, конечно, хочется поучаствовать. Я готов этим вопросом заниматься лично. У меня достаточно знаний, опыта, связей, контактов с функционерами международной федерации и промоутерами «Формулы-1». 

— У вашего суперкара уже есть название?

— Есть пока рабочее название — «Волк». Почему «Волк»? По-моему, это очень сильный и  интересный образ. Причем образ, который воспринимается человечеством уже тысячелетия. Еще с дикими древними людьми волк был всегда рядом. И этот образ нечто очень сильное, эмоциональное и даже мистическое. Это название дает проекту сразу определенную историю.

— А как будет выглядеть такая машина?

— Машина стилистически ассоциируется с волком. Очень интересный, классический дизайн, который не будет стареть десятилетиями. Это не продукт моды или одного лишь стремления к инновациям, но то, что может передаваться из поколения в поколение, наращивая ценность. Нечто вобравшее в себя абсолютно лучшие, но проверенные идеи. Своего рода современная классика, при всех технических характеристиках, не уступающих ценовым аналогам, но с обликом, их превосходящим. Дизайн — то, на что обращает внимание человек в первую очередь. В проекте дизайн — это следствие самой идеи, дизайн как визуальное отражение образа, философии всего бренда.

— Когда машину можно будет увидеть на улицах?

— Хороший вопрос, на который я тоже хотел бы знать ответ! (Смеется.) На сегодняшний день есть концепция, дизайн и история. Уже можно стартовать и через полтора года иметь полностью функционирующий концепт этого автомобиля с предварительно подготовленной сертификацией к выпуску. Всё, что нужно на данный момент, — это деньги. Многим состоятельным группам и бизнесменам было сделано предложение, но реакция достаточно странная. Вроде бы им интересно и с точки зрения бизнеса всё понятно. Проект «Волк» раскладывается с высокой вероятностью окупаемости на 4–5 лет. Кроме того, бюджеты, которые нужно вложить в эту машину, на порядок меньше того, что было потрачено на Marussia. Создается ощущение, что им просто лень полезть в кошелек за такой ничтожной для них суммой. Еще здесь важен в первую очередь имидж страны. Это большая возможность показать, что у нас в России есть что предложить, кроме военной техники, которая, безусловно, на очень высоком уровне. Кстати, многие современные наработки в ОПК могут быть реально использованы в этом автомобиле. Они связаны в основном с системами навигации и роботизации. Но пока мы пытаемся решить вопрос с инвестированием. Причем наш проект  в тренде. Даже руководство страны заявляет — импортозамещение. Российский спорткар такого уровня — это то, чем можно будет гордиться. 

— За время вашей работы конструктором сколько машин вы создали?

— Самый активный период работы был с 1975 по 1984 год. За эти 10 лет я создал 13 различных автомобилей. В основном это машины гоночных формул, а также кузовной автомобиль «Москвич», и в целях развлечения я сконструировал интересное внедорожное транспортное средство для сельской местности. Это был мой самый активный период работы. Потом начал заниматься прессой, телевидением, организацией соревнований, стал функционером Автомобильной федерации. В 2004 году вновь вернулся к проектированию и изготовлению автомобилей, но это занятие уже стало моим хобби. Был создан спортивный автомобиль наподобие моего Fenix, затем занимался «Формулой «Русь». В 2011 году решил вспомнить молодость и восстановил заново Fenix. Собственно, он и послужил некоторым катализатором проекта Marussia. Я показал Fenix Николаю Фоменко, он походил вокруг него, посмотрел, а через несколько месяцев начался проект Marussia Motors. В 2008 году мы начали делать уже ее концепт, а с 2009 года по середину 2011-го я был главным конструктором Marussia. И это было очень интересное время для меня.  Затем в 2012 году решил вспомнить молодость и подготовил гоночную реплику моего первого автомобиля в спорте — «Москвич-412» МАДИ. Кстати, параллельно с ним в 1975 году я серьезно модернизировал гоночный автомобиль «Формулы-1» МАДИ. У нас тогда еще действовали международные требования «Формулы-1» для чемпионата СССР.